Квинтет времени. Книга 4. Большие воды - Мадлен Л`Энгл

Иалит так глубоко погрузилась в свои мысли, что звездам пришлось зашипеть, чтобы привлечь ее внимание.

Иалит подняла голову и увидела круг, состоящий из загадочных созданий. В центре круга стояла Махла, бледная и испуганная. Ее темные волосы окутывали тело. Иалит хотела было вскрикнуть, вскочить и подбежать к сестре, но словно чья-то крепкая рука припечатала ей рот и удержала ее на камне.

Кобра раскрутилась, покачиваясь под неслышимую мелодию, развернула капюшон, потом потянулась – все выше и выше, к красоте лавандовых крыльев и аметистовых глаз, отражающих свет звезд.

– Я, Угиэль, призываю моих братьев. Наама!

Гриф тянул ощипанную шею, пока не появились огромные черные крылья и угольно-черные глаза на бледном лице.

– Рофокаль!

Пронзительное жужжание комара – и вот посреди пустыни стоит нефилим с огненно-красными крыльями и глазами цвета граната.

– Ишет!

Крокодил разинул пасть, обнажив ужасные зубы. Казалось, будто он проглотил сам себя, а потом выплюнул обратно высокого зеленокрылого, изумрудноглазого нефилима.

Иалит заметила драконоящерицу и вздрогнула.

– Иблис!

Он вырвался из чешуйчатой шкуры, прекрасный и внушающий благоговейный ужас.

– Эстаэль!

Таракан промчался несколько дюймов, а потом что-то вспыхнуло, взметнулась пыль и осела, открывая взгляду очередного нефилима.

– Эзеквен! – Сцинк.

– Негарсанель! – Блоха.

– Разиэль! – Червь.

– Румаэль! – Слизень.

– Румиал! – Рыжий муравей.

– Эртаэль! – Крыса.

Один за другим существа превращались в нефилимов с их белой кожей и разноцветными сверкающими крыльями.

Угиэль вскинул руки:

– Я, Угиэль, перед братьями моими нефилимами беру в жены Махлу, предпоследнюю дочь Ноя и Матреды.

Махла медленно подошла к нему. Огромные крылья окутали ее.

Иалит затаила дыхание. Грудь что-то сдавило, и она судорожно пыталась вздохнуть.

А потом она увидела другой круг, вокруг кольца нефилимов.

Пеликан, который днем наполнял водой ее кувшин, выпрямился и превратился в высокое сияющее существо с серебряными волосами и крыльями:

– Аларид!

Бронзовые надкрылья скарабея словно бы вспыхнули, и вот он встал, сверкающий, в шелесте золотых крыльев:

– Аднарель!

Рыжевато-коричневый лев с пышной гривой взметнулся на задние лапы и перетек в тело серафима. Золотистые кончики крыльев мерцали в свете звезд.

– Ариэль!

Золотая змея, большая, как кобра-нефилим, но исполненная не тьмы, как та, а света, выкрикнула, преобразившись:

– Абасдаргон!

Один за другим серафимы меняли облик и называли свои имена. Золотой нетопырь взмыл в воздух:

– Абдиэль!

Взъерошенная белая сова расширила круглые серебристые глаза, и внезапно они засияли на лице серафима, и серебряно-синие крылья словно коснулись неба.

– Акатриэль!

Белый леопард, стремительный, как ветер, воскликнул:

– Абузахар!

Нежная пушистая мышь вытянулась с возгласом:

– Ахса!

Рядом с мышью встал тигр:

– Адабиэль!

Мгновением позже выпрямились белый верблюд и жираф:

– Адмаэль!

– Аднакиэль!

Последним взмыл к небу белый гусь, и крылья его сделались белоснежными.

– Айбиэль!

В самом звучании их имен было нечто целительное.

Хотя круг серафимов был шире круга нефилимов, когда они распахнули крылья во всю ширину, кончики их соприкоснулись.

Нефилимы тоже распахнули крылья и развернулись лицом к серафимам, и их великолепные крылья задели друг друга.

– Братья, – произнес Аларид, – вы все еще братья нам.

Угиэль коснулся своими лавандовыми крыльями серебристых крыльев Аларида:

– Нет. Мы отреклись от вас и от всего того, за что вы стоите. Эта планета наша. Эти люди наши. Мы не понимаем, почему вы остались.

– Потому, – твердо ответил Аларид, – что, как бы громко вы ни отрекались от нас, мы все равно братья и этого не изменить никогда.

На долю секунды Угиэль сделался похожим больше на кобру, чем на нефилима. Иалит подавилась вскриком. Махла, маленькая и хрупкая, так и стояла в центре круга, защищенная лишь своими темными волосами.

Иблис, перетекая в облик драконоящерицы и обратно, соприкоснулся крыльями с Ариэлем:

– Мы сделали выбор. Мы отреклись от небес.

– Значит, земля никогда не будет вашей. – Ариэль снова сделался львом. Он взрычал и умчался прочь, скрывшись за горизонтом.

Два круга рассыпались в вихре сверкающих крыльев. Иалит моргнула, а когда она открыла глаза, то увидела лишь высокого нефилима с лавандовыми крыльями. Он ласково обнимал Махлу. Макушка Махлы – далеко не самой низкорослой из девушек оазиса – едва доставала Угиэлю до пояса.

Иалит, словно застыв, сидела на камне. Крылья Угиэля раскрылись, а потом изящным движением сомкнулись вокруг Махлы, ограждая ее. Иалит почудился запах камня. Потом что-то вспыхнуло – не свет, как у единорогов, а тьма, от которой ночь сделалась еще темнее, – и вот пустыня воистину опустела. Махла и Угиэль исчезли.

Иалит испуганно вскрикнула.

– Крошка, – раздался у нее за спиной мягкий голос, – чего ты боишься?

Девушка обернулась и увидела Иблиса, его пурпурные крылья были подняты и словно бы сливались с ночным небом.

– Махла… – проговорила она. – Я боюсь за Махлу.

– К чему страх, драгоценная моя? Угиэль позаботится о ней. Как я позабочусь о тебе. В оазисе ходят слухи о том, что грядет нечто ужасное – извержение вулкана, падение горы, небывалые землетрясения, вспучивание земли, не сравнимое с той легкой дрожью, какую вы сейчас едва замечаете.

Иалит кивнула:

– Мне кажется, что моему отцу страшно. Но что мы можем сделать? Если вулкан извергнется, мы никак не сможем остановить его.

– Нет. И убежать от него не сможете. Но я защищу тебя.

– Как?

– Нефилимы обладают силой. Если ты пойдешь со мной, я буду оберегать тебя.

– Пойду с тобой? Куда?

– Я построю для тебя дом, полный прекрасных вещей. Тебе не придется больше спать на грубых шкурах, воняющих зверями. Я дам тебе пищу и вино, каких ты никогда не пробовала. Пойдем, мое чудное маленькое сокровище, пойдем же со мной.